Сантьяго Калатрава – гений или …?

Сантьяго Калатрава — одна из звезд современной архитектуры. 62-летний уроженец Валенсии, со штаб-квартирой бюро в Цюрихе и филиалами в Париже и Нью-Йорке, он прославился своими футуристическими постройками, сочетавшими лаконичность и масштабность хай-тека с естественностью и разнообразием природных форм. На Калатраву одновременно повлияли Ле Корбюзье и Антонио Гауди; его называют продолжателем традиций испанского модернизма Феликса Канделы и нового экспрессионизма Ээро Сааринена.

Работы Калатравы очень узнаваемы, очень дороги и очень востребованы. Однако в последние годы к этим «очень» добавился еще один: очень скандальны. Практически каждую новую постройку сопровождает одна и та же история: она сдается гораздо позже сроков, во много раз превышает смету, а затем требует доделок или сразу — ремонта. В январе 2014 года на несовершенства сооружений Калатравы указали власти Венеции и его родной Валенсии.

12 января 2014 года строители начали демонтировать декоративную мозаику с фасада здания — оперного театра в Валенсии. Здание стояло закрытым с декабря 2013 года, когда из-за сильных ветров облицовка начала осыпаться. Отменить пришлось не только рождественские представления, но и январскую премьеру оперы Пуччини «Манон Леско», поставленной покровителем театра Пласидо Доминго. После переговоров Калатрава и строительные компании согласились не только удалить с фасада хрупкие плитки, но и покрыть стоимость ремонтных работ — три миллиона евро. Представитель архитектора заявил, что причины падения мозаики неясны. Калатрава украшал фасад театра тысячами маленьких фрагментов мозаики, подражая гениальному Антонио Гауди. Теперь же их все отдерут, а стены закрасят белой краской, по крайней мере до тех пор, пока не придумают, как закрепить мозаику намертво.

Дворец искусств королевы Софии в Валенсии

Дворец является частью Города искусств и наук — современного развлекательного комплекса с океанариумом, IMAX-кинотеатром, музеем науки и ботаническим садом, который Калатрава спроектировал еще в середине 1990-х во славу родной Валенсии. Комплекс, стоящий на дне осушенного русла реки Турия, действительно привлекает туристов и местных жителей; как говорит сам Калатрава, он не только «поместил Валенсию на карту», но и создал второй по посещаемости испанский архитектурный комплекс после Альгамбры. Однако театр, открытый в 2005 году и завершивший строительство Города, оказался втрое дороже изначального бюджета в 300 миллионов евро. Таких денег у кризисного испанского региона не было; по состоянию на 2013 год, долг в 700 миллионов за Дворец искусств все еще числился на Валенсии.

На родине Калатрава давно сочетает популярность с дурной славой: так, местный политик Игнасио Бланко открыл сайт Calatravatelaclava, что можно перевести примерно как «Калатрава обдерет тебя, как липку». Бланко отмечает, что за работу над зданием театра Калатраве заплатили 94 миллиона евро — и это при том, что в нем оказались 150 мест, с которых не видно сцену. Музей науки изначально был построен без аварийных выходов и лифтов для инвалидов, жалуется Бланко.

Одновременно в январе стало известно, что на Калатраву собирается подать в суд Венеция — за его мост Конституции. Четвертый мост через Большой канал был задуман в 1999 году. Власти города захотели, чтобы он соединял железнодорожный вокзал Санта-Лючия с пьяццале Рома, площадью с автовокзалом, через которую в город въезжают машины. Таким образом, мост должен был обозначить своеобразные ворота в город. Калатрава спроектировал футуристический и помпезный 95-метровый мост из стекла и камня и подсветил его флуоресцентными лампами. Мост, по задумке архитектора, сначала был полностью собран, а затем установлен.

Сооружение стало скандальным еще до того, как венецианцы его увидели. Жители говорили, что четвертый мост городу попросту не нужен — тем более в непосредственной близости от третьего, моста Скальци, а четыре миллиона евро можно потратить более рационально. Возмущение вызывал и сам проект — современный вид сооружения с трудом гармонировал с венецианским барокко. Возведение моста затянулось: первые пешеходы должны были пройти по нему в 2004-м, но открыли мост лишь четырьмя годами позже; из-за протестов власти решили отказаться от торжественной церемонии. В 1990-е, когда проект задумывали, бюджет Венеции предполагал 4-миллионные траты, в итоге же мост обошелся городу более чем в 11 миллионов евро.

Мост Конституции в Венеции

Последней каплей стало то, что проект испанского архитектора не учитывал нужд горожан и туристов, передвигающихся на инвалидных колясках, а крутой подъем оказался труден для пожилых людей. Обеспечить доступ на мост людям с ограниченными возможностями власти города потребовали от Калатравы еще в 2003 году, однако передвижная платформа для инвалидных колясок на мосту Конституции заработала лишь осенью 2013-го — спустя пять лет после открытия. Как и сам мост, механизм стоил вдвое дороже изначально запланированной суммы — в итоге заплатили 1,8 миллиона евро. Впрочем, мост был источником бед и для обычных пешеходов: туристы оступались из-за разного расстояния между ступенями (прекрасные венецианские виды вокруг мешали им смотреть под ноги). Правда, трудно было и тем, кто все же смотрел: их дезориентировало чередование стеклянных и каменных фрагментов на поверхности моста.

В итоге в 2013 году власти города начали судиться с архитектором: первое заседание прошло в ноябре. За срыв сроков строительства и превышение сметы от Калатравы обвинение потребовало возместить в казну города 3,8 миллиона евро. На что тот отвечал, что ни в чем не виноват: дескать, ошиблись те, кто считал бюджет на первой стадии планирования, а сам он в процессе возведения моста был скорее консультантом, чем контролером. Сейчас же Венеция придумала новый повод подать на Калатраву в суд: власти заявляют, что за пять лет на ремонт моста уже потребовалось 464 тысячи евро, а эксперты Политехнического университета Турина подготовили отчет, согласно которому причиной тому явились недостатки, заложенные в конструкции моста изначально.

Это лишь две последние, хотя и самые громкие, неудачи выдающегося архитектора; ими список не ограничивается. В том же 2013 году на Калатраву подала в суд виноторговая компания Domecq, для которой архитектор спроектировал винодельню Исиды в баскской Алаве. Оказалось, что у необыкновенной красоты здания протекает крыша, что для виноделия, разумеется, критично. Как утверждает заказчик, архитектор не учел резких перепадов температур и дождливого климата Страны Басков. Поскольку рабочие строительной компании, изначально сотрудничавшей с Калатравой, никак не могли починить кровлю, сделанную из дерева и алюминия, владелец заявил, что хочет получить от архитектора два миллиона евро. На эти деньги планировалось нанять других архитекторов и строителей — тех, которые могли бы справиться с протечками.

Винодельни Исиды

Сразу две крупных постройки Калатрава создал в Бильбао: это новый терминал аэропорта, открытый в 2000 году, и мост Субисури через реку Нервьон, по которому удобно добираться до музея Гуггенхайма. Аэропорт, имеющий очертания птицы и прозванный за это голубкой — La Paloma, пришлось переделывать в середине двухтысячных. В нем, среди прочего, не хватало места не только для магазинов, но даже для пассажиров, которые после прохождения таможни были вынуждены мерзнуть под открытым небом. Субисури же успели прозвать мостом сломанных ног: в дождливую погоду стеклянные плитки становятся опасно скользкими.

Аэропорт в Бильбао

В Нью-Йорке Калатрава перестраивает станцию подземной скоростной железной дороги PATH, располагавшуюся под Всемирным торговым центром и уничтоженную терактами 11 сентября. Временная станция была открыта в 2003 году, новая откроется в конце 2015-го — на шесть лет позже плана. Стоить она будет, как и все у Калатравы, вдвое дороже сметы — 4 миллиарда долларов. Источники The New York Times утверждали, что архитектор ради своих творческих амбиций сознательно усложнил конструкцию станции, а заодно потребовал, чтобы некоторые необходимые элементы были размещены в близлежащих зданиях — например, вентиляция. В 2012 году организация, заказавшая Калатраве этот непростой проект, прошла аудит и была признана раздираемой конфликтами и недееспособной.

Тем не менее, любое издание, которое пишет про спорные сооружения Калатравы, непременно оговаривается: все они очень красивые. Сам архитектор за собой недоделок не признает, однако с журналистами, доискивающимися правды, почти не разговаривает. В кратком письменном заявлении, переданном в The New York Times, Калатрава заявил, что задача его построек — делать города уникальными и обогащать человеческий опыт. Осуществлялись все эти проекты по высочайшим стандартам, заявляет архитектор — умалчивая о завышенной стоимости и, очевидно, списывая скорые поломки на инженеров и строителей. Другое издание, The Guardian, обозревая скандалы вокруг работ Калатравы, кажется, сочла, что проще назвать те из них, с которыми не произошло ничего плохого (газета упоминает мосты в Дублине и Манчестере, вокзалы в Лиссабоне, Льеже и Лионе, здания в Нью-Йорке и Милуоки).

Тем не менее непохоже, чтобы скандалы останавливали заказчиков: в списке построек Калатравы, готовящихся к завершению, числятся более 10 объектов. Возможно, от его услуг все же откажутся после последней неудачи, самой неприятной: строившийся центр для конференций в астурийском Овьедо в один непростой день 2011 года просто рухнул. Летом 2013-го суд признал Калатраву ответственным за инцидент и обязал его выплатить три миллиона евро.

Так кто же есть Сантьяго Калатрава: гений или.......? Дальнейшая история должна ответить на этот непростой вопрос. Но это, пожалуй, посыл к нашим потомкам.